Три поколения кыргызских пчеловодов кочуют по стране с передвижной пасекой. Глобальное изменение климата сказывается и на семейном бизнесе: улья приходится перевозить всё выше и выше в горы, поднимаясь вверх в долину Эки Нарын, где берут начало реки, несущие воду в Сырдарью.

Сырдарья — крупнейшая река Центральной Азии — протянулась через четыре страны: Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и Казахстан, в конце своего пути впадая в Аральское море. Журналист и фотограф Казахской службы РСЕ/РС Петр Троценко отправился в путешествие вдоль Сырдарьи и её притоков, чтобы рассказать о нынешнем состоянии реки через истории живущих на её берегах простых людей — рыбаков, торговцев, фермеров, а также поговорил с экспертами, которые изучают проблемы бассейна Сырдарьи и ищут пути их решения.

Несмотря на жаркую погоду, довольно редкую для здешнего высокогорного климата, Тынчтык Сатаров надевает на себя плотную куртку с длинными рукавами, панаму с сеткой и идёт проверять свою передвижную пасеку.

Тынчтыку 36 лет, больше десяти из которых он занимается пчеловодством, с мая по август кочуя по Кыргызстану в поисках цветущих лугов. Пчеловодством занимается вся семья Тынчтыка: отец, старший брат и двое сыновей, которые присоединяются к семейному делу сразу после начала летних каникул. Плотная одежда нужна мужчине, чтобы защититься от пчёл, хотя сам он говорит, что к укусам давно привык и не обращает на них внимания.

— Брат поставил свою пасеку там, за горой, — Тынчтык машет рукой куда-то в направлении юга. — А мы работаем здесь, вместе с отцом и детьми. Начинаем с Чуйской области, потом едем на Иссык-Куль, от Иссык-Куля доезжаем до Нарынской области. Эки-Нарын — самая конечная остановка, получается. Скоро сделаем здесь последнюю качку мёда и возвращаемся в Бишкек, дальше будем уже для пчёл работать, готовить их к зиме.

Название долины Эки-Нарын переводится с кыргызского как «два Нарына»: в этом месте встречаются две горные речки — Большой и Малый Нарын. Они соединяются в реку Нарын, одну из важнейших водных артерий Центральной Азии. Пересекая Ферганскую долину, Нарын соединяется в Узбекистане с рекой Карадарья, образуя Сырдарью.

По словам Тынчтыка, мёд, собранный в долине Эки-Нарын, считается лекарственным и высоко ценится среди покупателей.

— Чем выше в горы, тем лучше. Мёда здесь выходит меньше, чем если бы собирали его на равнинах, но он получается чистейший и очень вкусный. Например, в Чуйской области цветёт около 30 видов растений, а здесь, в высокогорье, не больше 15 видов цветов, из-за этого нарынский мёд ценится в Кыргызстане очень высоко.

Свою пасечную стоянку Сатаровы ставят в максимальной близости от цветущих лугов, чтобы пчёлы не уставали летать за пыльцой и получали больше мёда.

Воздух вокруг ульев наполнен гулом от десятков тысяч крыльев, пчёлы садятся на камеру и руки. Спасает защитный костюм, который Тынчтык выдал мне, пока я ходил с фотоаппаратом вокруг пасеки.

Сейчас у Сатаровых 130 ульев, в которых трудятся больше 30 тысяч пчёл: «Десять тысяч собирают нектар, остальные в ульях работают, у них там тоже дел хватает», — объясняет пчеловод устройство своей пасеки.

Тынчтык говорит, что любит свою работу, которая даётся ему легко и способна прокормить семью до следующего сезона. Самый сложный момент, вспоминает пчеловод, был на раннем этапе производства, когда мастерили ульи и купили старенький прицеп, который обустроили под пасеку. На это ушло много сил, времени и денег. Сильно помог отец, сварщик по профессии, который буквально вручную собрал передвижную пасеку.

Вагончик пчеловодов вмещает в себя ульи, уголок для откачки мёда и маленький жилой отсек с двухъярусными кроватями и импровизированной крошечной кухней.

Рысбеку Сатарову, главе династии пчеловодов, в этом году исполнилось 64. Недавно он вышел на пенсию и теперь всё своё время посвящает пчеловодству и воспитанию внуков, которые, как он надеется, со временем полноценно включатся в семейный бизнес. А ещё Рысбек говорит, что постоянная работа на свежем воздухе хорошо влияет на здоровье. «Если бы не пасека, уже бы, наверное, по дому с палочкой ходил», — то ли шутит, то ли всерьёз говорит пенсионер.

Полученный мёд Сатаровы стараются продавать в розницу — так получается выгодней. Но бывает, что часть урожая уходит оптовым покупателям. Килограмм горного мёда стоит порядка 500–600 сомов (около шести-семи долларов США).

По словам Тынчтыка, хороший урожай мёда во многом зависит от погодных условий. Если лето не сильно жаркое, то цветов и пыльцы будет больше, следовательно, с мёдом тоже не будет проблем.

Но изменения климата касаются и пчеловодов: погода становится всё жарче и жарче, летние температуры бьют рекорды. Пчеловодам-кочевникам приходится подниматься выше в горы, где прохладней и выше влажность.

Долина Эки-Нарын, говорит Тынчтык, — идеальное место для пчеловодства, прежде всего потому, что рядом большая вода: «Рядом с рекой травы сочнее, больше цветов — и мёд получается душистым».

Недавно Сатаровы собрали урожай белого мёда, который получается из нарынского эспарцета и считается самым целебным. Тынчтык говорит, что этот мёд раскупают быстрее всего. Эспарцет — многолетняя трава, которая служит отличным кормом для животных и обильно цветёт, выделяя нектар даже в сильную жару.

Заводим разговор об экологии. Спрашиваю Тынчтыка про массовую гибель пчёл, которую уже десятки лет наблюдают пчеловоды по всему миру. Мужчина говорит, что о проблеме слышал, но конкретно со своими ульями такого не наблюдал.

— Если пчёлы в наших краях и гибнут, то лишь потому, что фермеры на своих полях используют много химии. Сейчас ведь без химии ничего не сажают, — говорит Тынчтык. — Клубника, малина, яблоки — всё на химии, как их едят — не знаю. Поэтому фрукты и овощи покупаю у проверенных фермеров, которых много лет знаю, а другие стараюсь сам не есть и детям не даю.

Когда горные луга отцветут и весь мёд будет собран, Сатаровы соберут свою пасеку и спустятся в город, продавать мёд и готовиться к следующему сезону. Тынчтык надеется, что климат Кыргызстана позволит заниматься пчеловодством ещё много лет, чтобы работы хватило не только его детям, но и внукам.